Существуют интервью, судьба которых быть опубликованными только после смерти интервьюируемого.
Беседа с Виктором Талановым (скончался 10 июня 2011 года) состоялась в эфире "Радио Одинцова" 18 апреля 2001 года. Тогда же интервью было расшифровано и готово к публикации на сайте. Но содержание этого разговора по душам так и не дошло до аудитории Интернета. После трансляции в эфире звуковой и текстовой материалы попали в архив Одинцовской редакции радиовещания, с пометкой к тексту — доработать.
К сожалению, "доработать" получилось только сейчас, после того, как не стало человека, целиком и полностью посвятившего себя образованию и культуре Одинцовского района, любившего театр, создавшего театр, человека, который сам был театром.
Интервью — большое. Чтобы понять, о чем именно хотел сказать Виктор Таланов, надо прочитать весь текст.
Для тех, кто не может по разным причинам сделать это, приводим ряд ярких фраз из беседы, которые, на наш взгляд, передают основной смысл происходившего в студии "Радио Одинцова" в далеком 2001 году.
— …Многие актеры заканчивают свою жизнь преимущественно инфарктом;
— предназначение театра — именно очищение, чтобы человек вышел со спектакля и был духовно чист;
— выходит на сцену кошка, и забирает все внимание на себя, с детьми тоже очень много проблем;
— по-моему, цензура еще существует. Долго мы от этого не отойдем;
— хочется в музыке воплотить все то, что есть в спектакле. Когда берешь другую музыку, надо к ней приспособиться;
— молодежь идет по такому разбитному пути… понятно, они молодые, их надо удерживать;
— мне кажется, что актерами рождаются;
— наши дороги — всё в этих глазах, наши несчастья — всё в этих глазах…
Виктор Юрьевич Таланов, художественный руководитель театра-студии "Терра Инкогнито":
— Почему такое название — "Терра Инкогнито"?
— Театр сам по себе неизведан до конца, поэтому я считаю, что самое оптимальное название для театра — "Терра Инкогнито".
— Слово театр имеет, как минимум, три определения: театр — это искусство изображения драматических произведений на сцене, помещение, где происходят такие представления, и совокупность драматических произведений какого-нибудь писателя, или школы, или направления. Что для вас театр?
— Если идти по пути энциклопедическому, то театр произошел от греческого слова "зрелище". Но давайте не будем вдаваться в исторические подробности. Вы меня спрашиваете, что такое театр? А я не знаю, что ответить. Это настолько сложно, настолько объемно… Одним словом не скажешь, эфира не хватит, чтобы рассказать, что такое Театр. А так… в принципе, театр, прежде всего, это зрелище.
— Еще есть театр военных действий и анатомический театр…
— Все равно зрелище, в любом случае.
— Но зрелище, которое к нашему театру не относится… Следующий вопрос. В каком возрасте, при каких обстоятельствах появилось желание посвятить себя театру?
— О! Довольно-таки в зрелом. Это произошло, после того как я пришел из армии. Хотя до армии занимался в театральной студии, но определенно решил только после армии. Я занимался в театральной студии, здесь, в Немчиновке. У Татьяны Васильевны Ермоловой, царство ей небесное, которая нас воспитала, подвела к театру. После этого в 1979 году я поступил в Гнесинское училище на отделение актеров музыкального театра, которое я с успехом окончил. После этого поработал в театре и поступил в ГИТИС на режиссерское отделение, отделение режиссеров музыкального театра, которое я закончил в 1991 году.
— Первая пьеса, в которой пришлось сыграть?
— Хм! Почему я усмехнулся, потому что это парадоксально. Я, закончив актерское отделение, пришел в театр и первым спектаклем, в котором я участвовал — это был балет. Как ни странно — это был балет!
— Не "Лебединое озеро"…
— Нет, это был балет "Фея кукол". Там я играл папу, играл и танцевал, там я познакомился со своей будущей женой. С Ольгой Васильевной, которую многие знают, бывшая Маслякова, теперь она Таланова.
— Ощущения, когда первый раз выходишь на сцену? На тебя смотрят много глаз, что чувствуешь?
— Ну, прежде всего волнение.
— Как его преодолеть?
— Ох!
— И удалось ли преодолеть?
— Преодолеть волнение сложно, но возможно. Нужно думать о том, что ты делаешь. Собраться на то, что ты должен исполнить в данный момент, сказать какие слова. Я думал только о том, чтобы донести до зрителя то, что в меня вложил балетмейстер, режиссер и другие. Именно это — актерская позиция, когда нужно на самом деле понимать и верить в то, что ты делаешь. Это самое главное — тогда волнение пропадает. У меня был такой парадоксальный случай, когда я учился в Гиттисе, мне часто приходилось уезжать, я не всегда участвовал в репетициях спектакля. А ставился спектакль "Я пришел дать Вам волю" — это про Степана Разина. И когда я приехал с сессии, буквально за три дня до премьеры, мне просто сказали, что ты будешь играть, а я не знал ни текста, ничего. Вот это было волнение, когда за три дня надо выучить текст! Режиссер меня ввел, это было очень сложно, но при первых же словах волнения пропали, так как я думал уже совершенно о другом.
— Приходилось забывать текст?
— Да, конечно.
— Выходишь на сцену, а слова все потерялись, ушли…
— Безусловно! Самое сложное — это когда говоришь стихотворный текст, там уже из песни слов не выкинешь. Когда в прозе — проще, легче импровизировать.
— И как выйти из ситуации?
— В стихотворном плане, очень сложно. Мне рассказывали такой случай, когда певец пел: "20 лет пройдет…" и когда он забыл слова, он пел просто 20 лет пройдет, 30 лет пройдет, 40 лет пройдет, пока не вспомнил.
— Первая постановка?
— Первая постановка… Это был спектакль "Вольфганг Амадей Моцарт… или директор театра" по опере Моцарта "Директор театра". Она ставилась в течение трех лет, это было хождение по мукам. То давали, то не давали, то разрешали, то не разрешали, в конечном результате мы его поставили. Это был молодежный спектакль, с молодыми исполнителями, практически все были молодые ребята. Мне кажется, что спектакль удался, но, как у нас часто бывает, не дали ему жить. Он прошел раза два, после чего худсовет его запретил. "Вы знаете,- сказали.- Вы переделайте вот там какие-то вещи…" А я принципиально не хотел переделывать. Поскольку я не стал этого делать, его запретили. Запретили, но через месяц я вдруг увидел какие-то свои находки, свои вещи в чужих постановках, того же худсовета, в лице главного режиссера, балетмейстера, увидел свои вещи, которые я придумал и сделал.
— Часто запрещали?..
— Частенько, у нас, по-моему, цензура еще существует. Долго мы от этого не отойдем. Дай Бог, чтобы не обрезали крылья!
— Обрезают?
— Ну, бывает.
— И сейчас бывает?
— Бывает, бывает…
— Что представляет собой театральная жизнь нашего района?
— В прошлую субботу прошел конкурс театральных коллективов по культуре, приезжали многие коллективы из Одинцовского района. Я был в жюри. А председателем являялся Александр Константинович Граве, Народный артист России, профессор Щукинского училища, кафедра актерского мастерства. Также был ведущий актер театра Вахтангова Александр Павлович Павлов. И они сказали мне после этого мероприятия: что в Москве все постепенно затухает, а у нас, наоборот, процветает. Это очень отрадно. Я увидел по этому конкурсу, что театр в Одинцовском районе не умер, а возрождается. Был период спада. Но сейчас театр возрождается.
— Много ли у нас в Одинцовском районе театральных коллективов?
— "Терра Инкогнито"…
— "Терра Инкогнито"… — сказал Виктор скромно…
— У нас есть известный коллектив под названием "Молодежный театр — Наш дом", который находится в доме офицеров. Очень солидный коллектив. После того как закончился наш конкурс, уважаемые члены жюри и председатель жюри спросили: не профессиональные ли это актеры? И тут выяснилось, что один из них полковник вооруженных сил, дугой предприниматель,- люди, не имеющие отношения к театру, но они выросли в этом театре, их воспитали с маленького возраста, вот они такими стали, и заняли первое место, это понятно. Мой хороший друг Олег Мотылев — работает и в Ершовском доме культуры, и в Нароосановском, тоже у него есть коллектив.
— В школах есть театральные кружки?
— Есть, но их, к сожалению, очень мало.
— Музыку тоже приходиться сочинять?..
— Да. У меня к этому склонность уже давно есть, и занимаюсь я этим уже давно, но не считаю себя профессиональным композитором, не претендую на это звание. Тем не менее, приходиться, потому что хочется в музыке воплотить все то, что есть в спектакле. Когда берешь другую музыку, надо к ней приспособиться, нужно, чтобы она не сопротивлялась, надо понять композитора, понять, что он задумал, что он хотел этим сказать. К сожалению, "Пир во время чумы" написал только Шнитке, там только две песни, и то из фильма — "Маленькие трагедии". Так что — приходится…
— Где записываете, в домашней студии?
— Нет, почему, на клавишах, которые находятся в центре эстетического воспитания. Очень хорошие клавиши… Потом я писался в студии с Вадиком Заложных, за что ему огромное спасибо. Я пользуюсь его добротой, будем так говорить.
— Активное участие принимает ли дочка в творчестве отца? Помогает или нет?
— Да. Где-то помогает, а где-то мешает.
— Почему мешает?
— Молодежь идет по такому разбитному пути… понятно, они молодые, их надо удерживать. Пытаюсь это сделать, но… Она занимается лет с пяти вокалом, хореографией, в студиях. От скуки на все руки. Сейчас оканчивает школу, что дальше получится, не знаю.
— Театральный институт, по стопам отца?
— Попробуем. Да, думаю да.
— Театральная семья: и супруга, и дочь, и сам Виктор Таланов. Как вы — все такие творческие уживаетесь?
— С трудом, но это в хорошем смысле слова, поскольку, когда идет творческий процесс, когда мы с моей женой Ольгой делаем какие-то спектакли, всегда это происходит не без споров, ссор, но в конечном результате мы приходим к общему знаменателю. Без спора ничего не может быть, в спорах рождается истина.
— Как была создана "Терра Инкогнито"?
— Мы дали объявление, и пришло большое количество народа, около 120 человек, может, меньше, не помню точно. Хотел бы я вспомнить, что набирали театр мы вместе с ныне покойным, трагически погибшим Евгением Глядинским, актером Моссовета. Это мой очень хороший друг — мы вместе взрастили, взлелеяли эту студию. В конечном результате, мы набрали из пришедших 40 человек — 15, тех людей, которые хотели заниматься.
— Сейчас можно записаться в "Терра Инкогнито"?
— В данный момент, нет. Только со следующего года. Но это подготовительный курс, сама студия — чтобы попасть туда, надо вырасти в своем мастерстве.
— В чем заключается педагогический процесс, как обучаете актерскому мастерству?
— Это очень сложно, так как я никогда не считал себя педагогом. Честно говоря, до сих пор держусь этой позиции, педагогический процесс — это очень сложно. Я режиссер, трудно знать психологию детей, хотя я уже работаю 15 лет, на стезе педагогической около 10 лет, поэтому маломальский опыт имею. И сейчас передаю привет всем учителям, дай Бог им терпения, я им очень сочувствую.
— Актерскому мастерству можно научить или надо актером родиться?
— Можно и козу научить играть на баяне. Вот говорят: "Солдатами не рождаются, солдатами становятся". Мне кажется, что актерами рождаются. Хотя Бог его знает, по-моему, в каждом из нас заложено очень много генетически. И каждый из нас в душе актер. В компании, где-нибудь он попытается себя проявить… Все равно — он актер, хороший, плохой… Научить можно, конечно, можно.
— Тогда можно сказать, что каждый человек писатель, так как он пишет письма…
— Безусловно. Да! Но, только опять — исходя из того: хороший он писатель, или плохой?
— Эти 15 человек, которые сейчас занимаются в студии "Терра Инкогнито", хорошие актеры?
— Я бы сказал: да.
— Хотели бы кого-то выделить?
— Можно, но я бы не стал выделять конкретно кого-то, эти ребята — просто хорошие ребята, хорошие они и с позиции профессиональной. Ребята способные, но пойдут ли они дальше по этому пути, я не знаю, это их дело. Потому что сейчас актерство, к сожалению, не приносит больших денег, что в наше время немаловажно.
— Трагическая судьба бывает у писателей, художников, музыкантов, многих творческих, одаренных, талантливых людей, но у актеров, пожалуй, чаще, чем у других трагическая, нелегкая судьба, почему? Так ли это?
— К.С.Станиславский создал свою систему, которую он системой никогда не называл, школу — школу переживаний, когда человек должен проникнуть в роль, должен сжиться с тем персонажем, которого он играет, должен отдать всю свою душу, сердце, всего себя. Может быть, она не до конца апробирована, эта система, но факт остается фактом: многие актеры заканчивают свою жизнь преимущественно инфарктом. Потому что сердце постоянно находится в напряжении, оно в состоянии готовности. И голова, и мозг, и сердце — это моя версия.
— Кумиры?
— Это сложно. Очень много у нас гениальных людей. Например, Б.А.Покровский, гениальный режиссер, патриот, у нас на Руси очень много талантливых людей.
— Смотришь на зарубежного актера, нет в нем глубины, что ли, а на российского посмотришь, в глазах — вся драма.
— Это Россия! Этим всё сказано, вся глубина в ней, простор полей в этих глазах, наши дороги — всё в этих глазах, наши несчастья — всё в этих глазах. Там у них нет этого, у них нет таких проблем.
— Отличительные черты современного театра, конкретно — российского?
— Здесь тоже все проблематично. Сейчас с большим успехом идет мюзикл "Метро", мюзикл перекочевал к нам, может, в этом будущее… Театр должен двигаться, молодежь должна толкать театр, но с помощью уже зрелых людей. Однозначно не скажешь, в чем состоит современный театр, современная драматургия, потому что много сегодняшних писателей, которые пытаются писать что-то, но это не всегда удается, потому что идти в ногу со временем — всегда очень сложно.
— Виктор Юрьевич, вы работаете в основном с детьми, ребенку проще раскрыться на сцене, чем взрослому?
— Ребенок — он непосредственен. Это также как, например, играют актеры, и вдруг… выходит на сцену кошка, и забирает все внимание на себя. С детьми тоже очень много проблем, пытаешься научить чему-то, чтобы ребенок что-то понял, а он сопротивляется, потому что у него свои дела, свои амбиции и прочее. Тут сложно сказать. Ребенок более непосредственен, но в конечном результате, если его начинаешь нагружать, он становиться загруженным, теряет свою непосредственность.
— Какое влияние оказывает театр на психику человека? Катарсис? Очищение?..
— Предположим, когда человек плачет, он очищает душу от всего плохого. Драма "Ромео и Джульетта" — человек плачет. Драма, происходящая в оперетте "Сильва" — это тоже катарсис. Вообще, одно из предназначений театра — именно очищение, чтобы человек вышел со спектакля и был духовно чист.
— Приходилось ли видеть слезы на своих спектаклях?
— Я не знаю, зал-то темный. Со сцены невидно.
— А когда в зале, когда режиссер… или все равно находишься по ту сторону сцены?
— По ту сторону сцены. Но видел: было, было.
— Где находится черта между театром и действительностью?
— Черта — сцена.
— Кто помогает театру-студии "Терра Инкогнито"?
— Сразу хочу сказать, что мне помогают несколько человек, это моя команда, с которой я работаю, и очень хотелось бы их поблагодарить. Это — Надежда Нуриева, художница, которая делала практически все декорации. Надежда Попова, сейчас стала Владимировой, тоже хочется ей передать привет, она помогала в изготовлении костюмов. Еще много ребят, Саша Иванов, Женя Чернов, которые помогают в звуке, в свете, всем хотелось бы сказать спасибо. Есть целая команда, с которой я работаю.
— Вы выступаете со своим коллективом не только в городе Одинцово, но и в районе…
— Выступаем. Но есть небольшие проблемы. Приглашайте. Транспорт Ваш. Мы приедем. До свидания!
На фотографиях — Виктор Таланов, 2010 год, "Одинцовские самоцветы" едут в Великий Новгород
Комментировать